Свобода слова при капитализме

В адрес коммунистов часто можно услышать упреки в том, что они якобы выступают против свободы слова и плюрализма мнений, идей, взглядов, которые направлены на критику социалистического пути развития общества в целом. Но справедливы ли эти обвинения?



Либеральное понимание плюрализма и свободы слова – иллюзия свободы. Нет, постойте! Не надо закидывать нас камнями и палками за такое утверждение. Ведь все-таки в любом современном, так называемом «цивилизованном» государстве установлен плюрализм – множественность мнений, а значит и наше мнение имеет право быть услышанным.

Итак, посудите сами. Это, как минимум, странно – либеральное государство устанавливает политический плюрализм, но с одной интересной оговоркой: только лишь в условиях существования либеральных идей и ценностей как единственно верных. Ведь плюрализм у либералов заканчивается там, где начинается угроза для их рыночной идеологии. Стоит лишь посягнуть какой-либо партии или политическому движению на их святой конституционный строй, защищающий свободный рынок и буржуазное государство – все, плюрализм заканчивается.

Либералы лицемерно отрицают очевидное – у любого государства есть своя идеология, и находится эта идеология под его защитой. Здесь очень важно понимать, что в каждый конкретный период общественный корабль устремлен по четкому в своих основополагающих принципах пути развития. Смена этих принципов неизбежно предполагает свертывание деятельности в определенных сферах: например, разного рода проектов и т.п. Ну а степень дальнейшего успеха зависит непосредственно от сущности выбранного пути развития, и тут уже имеет значение, грубо говоря, либеральный он или социалистический. И не надо прикрываться публичными интересами общества: рыночные и либеральные интересы не равны истинным народным интересам.

Таким образом, если говорить о плюрализме касательно выбора пути развития общества, то ни при одном выбранном пути вопрос не допускается в практическое русло, поскольку прокладывающие его, выражаясь понятно, непременно стоят за свою «генеральную линию». Поэтому и коммунисты также предлагают плюрализм, но в рамках созданного ими строя и в идеале направленный на решение насущных проблем, совершенствование общественных механизмов и т.д.

А вот с учетом того, как эксплуатируют тему эти же либералы (в частности, против коммунистов), можем уверенно сказать большее: плюрализм и свобода слова в либеральном смысле – это парадоксальное и противоречивое явление, которое является лишь иллюзией.

Итак, вполне логично начать рассуждать: если любой строй, кроме либерального (где существует свободный рынок и частная собственность) – авторитарный или тоталитарный, то почему же, при таком демократическом, свободном строе, как либеральном, нельзя высказывать любое мнение, не представляется возможным создавать политические партии с самыми разнообразными программными установками? Например, в нашей стране определенные убеждения или партии могут просто-напросто признать «экстремистскими», т.е. такими, целью которых является «насильственное» изменение основ существующего конституционного строя (Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности», статья 1; Федеральный Закон «О политических партиях», статья 9) – даже если люди считают такой строй несправедливым и неправильным, а предлагают при этом весьма обоснованные преобразования, имеющие потенциал и потому опасные для него (Уголовный кодекс Российской Федерации, статья 280, 280.1).

Интересно, что согласно нашему законодательству, расценивается как экстремизм обвинение в экстремизме чиновников (Федеральный закон «О противодействии экстремисткой деятельности», статья 1) – да, доходит и до такого абсурда. И хотя в данной статье указывается, что речь идет только о «заведомо ложном» обвинении, по итогу образуется широкий разгул для толкования сего правоприменителем.

Далее, если мы обратимся к теме осужденных за экстремизм, то увидим, что за 2018 год число таковых в нашей стране встало в 731 человек, за первую половину 2019 года – в 195 человек (статистика Судебного департамента Верховного суда РФ). Большинство в этих цифрах составляют осужденные за разного рода публичные высказывания, ну а примеров гонений в этой области можно привести великое множество: тут и лайки с репостами в социальных сетях, и «экстремистские» одиночные пикеты, и открытые политические преследования (взять хоть постоянные обвинения по всевозможным надуманным причинам, в т.ч. и в экстремизме, знаменитого депутата Саратовской областной думы Николая Бондаренко).

Несколько остановимся после всего сказанного, четко обозначив, что цель его не в том, чтоб еще раз показать, как в России притесняют свободу слова и как оно якобы плохо (такой повестки в нашем обществе хватает), а в том, чтоб показать естественность такого противоречия в либеральном понимании плюрализма.

Кроме того, сразу ответим на возможные непонимания: что за ответочка либералам? Ведь, как известно, Россия славится своей «авторитарностью», а представители различных либеральных сил как раз поднимают этот вопрос, громко крича о своей «свободе слова». Так может, дело в нашей стране?

Здесь очень важно правильно проанализировать ситуацию. Россия, по своим огромным размерам и природным богатствам, очень чувствительна к колебаниям своего курса, поэтому уже достаточно в скором времени после развала СССР и смены социально-политического и экономического строя мы отошли от многопартийности (в целом речь о ней еще пойдет позже) и пришли к стабильной власти крупного капитала в лице «Единой России», также имеющей либеральный характер, но в той мере, в какой его позволяет иметь властное положение. Эксплуатация темы свободы слова определенными оппозиционными либеральными силами в критических целях есть не более, чем популизм и противостояние различных буржуазных кругов между собой.

Учитывая сказанное и вместе с тем продолжая развивать тему осуждения за экстремизм, обратимся к совершенно иному примеру: Соединенным Штатам Америки – «оплоту свободы». При детальном осмотре оказывается, что утверждения либералов о «свободном Западе» не так уж соответствуют действительности, в том числе и в области сети Интернет. Приведем конкретные примеры:

• Май 2013 года – за серию твитов с угрозами в адрес президента страны в Северной Каролине к шести месяцам заключения был приговорен 22-летний Донте Жамар Симс.

• Июль 2013 года – за твит с предложением «достать Обаму цианидом» (шуточным, по словам обвиняемого) год тюрьмы впаяли Джарвису Бриттону из Алабамы.

• Январь 2014 года – абсолютно аналогичная первой ситуация, только на сей раз в 16 месяцев срок получил 37-летний Дэниель Тэмпл из Огайо.

• 2015 год – за те же твиттер-угрозы в адрес президента и губернатора штата на 18 месяцев посадили Брэндона Корреа из Нью-Йорка.

Из подобных частностей складываются нехилые общие цифры; многие дела перестают освещаться СМИ «на середине», что не дает физической возможности узнать об исходе, хоть предположить его вполне представляется. Таким образом, мы видим, что осуждение за экстремизм активно эксплуатируется либеральным законом, когда это необходимо ему в целях собственной защиты.

Либеральные законы также стараются запретить партиям строить свои программные положения на основании разделения общества на классы (при капиталистической общественно-экономической формации – на пролетариев и буржуазию), поскольку таковые якобы являются экстремистскими и это есть (по мнению либералов) пропаганда превосходства, дискриминация по признаку социальной принадлежности. Под вопросом! Ну и понятное дело, первостепенную «опасность» в этом отношении представляют коммунисты: одна только «коммунистическая символика» в большей или меньшей мере на сегодняшний день запрещена на территории Украины, Литвы, Латвии, Индонезии, Грузии, Венгрии. В Польше запрещены «партии, программы которых основаны на тоталитарных методах и принципах коммунизма» (этот запрет не означает запрета компартии как таковой – с 2002 года в стране действует Коммунистическая партия Польши, вокруг которой, однако, с 2013 года начались активный конфликт и гонения на коммунистов).

Если цель партии или общественного движения – революционным путем завоевать власть рабочих, то либеральным и «свободным» обществом таковые клеймятся террористами и нарушителями общественного спокойствия.

Конечно, либералы могут парировать: ограничения на свободу слова и свободу объединений являются лишь вынужденной необходимостью, чтобы соблюсти общественные, публичные интересы. Любое социальное волнение – нарушение стабильности в обществе.

Что ж, возникает другой вопрос: а если в либеральном парламенте создать условия, когда представлено множество политических мнений для защиты отличающихся интересов различных социальных групп – получится ли в этом случае стабильность? Ведь каждый станет «перетягивать одеяло на себя», и в постоянных переменах при «месте у руля» курс страны станет шатким. А если устранить множественность мнений – нарушится тот самый святой либеральный принцип свободы слова и политического плюрализма. Тут опять прослеживаются противоречия, которые мы должны выявить.

Итак, либеральный плюрализм затрагивает, прежде всего, политическую сферу жизни общества: свобода выражения своих убеждений, представительство в органах власти различных политических партий и идеологических концепций, разница в мнениях по насущным вопросам – казалось бы, его проявления. Звучит достаточно красиво: все имеют право на то, чтобы их идеи имели представительство, все довольны, везде свобода слова и т.д. Но разве такой взгляд либералов на плюрализм не утопичен? Он же просто нереализуем.

Именно невозможность либерального плюрализма и показывает нам практика: в большинстве своем современные конституции так называемых «цивилизованных» государств так или иначе основываются на его принципах, но в практической плоскости плюрализм в своих властных органах не обеспечивают, что объясняется, прежде всего, как раз жизненной необходимостью отхода от шаткости социально-экономического курса, которым идет страна. Видеть это мы можем в подавляющем преобладании президентских и полупрезидентских республик над парламентскими (понятное дело, что в первых власть куда крепче закреплена за конкретной политической силой и, следовательно, менее плюралистична), а также в подавляющих властных положениях конкретных партий (одной или двух) в самих парламентах, тенденции отхода от многопартийности. Проиллюстрируем последнее примерами:

• Российская Федерация. Пример не нуждается в особом пояснении и уже приводился выше: в 90-х гг. прошлого столетия политическая сфера была «свободнее», а Государственная дума представлена множеством не слишком отличающихся друг от друга по численности партий (I, II и III созывы). Такая многопартийность оказалась неэффективной, и уже в IV созыве власть монополизировал объединившийся в лице «Единой России» крупный капитал.

• Польша. Еще один хороший пример системы с доминирующей партией; власть принадлежит «Праву и справедливости», чья фракция в парламенте количественно превышает всю вместе взятую оппозицию (как в верхней палате, так и в нижней).

• США – «обитель свободы», где многопартийность на практике также оказалась неосуществимой: власть в стране фактически осуществляют только две партии – Демократическая и Республиканская, а остальные политические силы не имеют реального влияния.

• Великобритания – еще один классический пример двухпартийной системы. Плюрализм здесь ограничивается Консервативной партией с одной стороны, Лейбористской – с другой.

• Япония – третий пример двухпартийной системы, который тоже можно отнести к классическим. Подавляющим влиянием обладают не особо отличающиеся друг от друга Демократическая и Либерально-демократическая партии, численность остальных представленных в парламенте партий чрезвычайно мала.

• Европарламент – законодательный и представительный орган Европейского союза (немного выйдем за пределы отдельных государств). По логике, здесь мы должны были заметить истинную множественность политических партий, но внушительным влиянием здесь обладают только две крупнейшие партии – правоцентристская Европейская народная партия и левоцентристский Прогрессивный альянс социалистов и демократов, что тоже позволяет говорить об относительной двухпартийности данного органа.

• Германия. Конечно, мы можем найти и действительно многопартийные, как кажется на первый взгляд, системы, где пестро представлены различные политические силы, и эта страна – очень хороший пример. Рассмотрев тему детальнее, мы увидим, что правовая система страны готова в любой момент растоптать либеральный плюрализм, если только возникнет угроза для конституционного строя. Так, согласно закону «О политических партиях», партия может быть объявлена «неконституционной». При этом формулировка, согласно которой партия признается вне закона, следующая: «...что свободный демократический базовый порядок будет нарушен или ликвидирован или что существование Федеративной Республики Германии будет поставлено под угрозу…». С такой формулировкой можно подогнать под «угрозу государству» любую партию, если в том возникнет необходимость.

Таким образом, мы видим, что либеральный плюрализм заканчивается там, где вопрос начинает упираться во власть, конституционный строй и буржуазные порядки. Однако сами либералы лицемерно не признают этого, крича о необходимом принципе множественности представленных во власти партий. Одна из причин этого, как уже отмечалось, – использование популистских лозунгов в стремлении дорваться до власти в условиях столкновений неоднородной внутри себя буржуазии. Учитывая все изложенное, мы можем с уверенностью считать доказанным насущный тезис: либеральные плюрализм и свобода слова – явление противоречивое и иллюзорное.

В то же время коммунисты рассматривают явления в их естественной взаимосвязи, не позволяя себе идеализировать и вдаваться в демагогию ради достижения власти. Мы уверенно поддерживаем плюрализм мнений и свободу слова, но уже с учетом того, что понятия эти болезненно применимы к вопросу власти и пути развития общества. По своей сущности плюрализм имеет место только в рамках имеющегося строя, где выполняет лишь свою положительную, созидательную функцию для личности, общества и государства: обсуждение и наилучшее решение стоящих проблем, развитие и укрепление инициативного гражданского общества, механизмов общественной жизни, дарование настоящей свободы людям.

Кирилл МИНАКОВ, Кирилл ЛЕОНОВ, члены Иркутского городского местного отделения ЛКСМ РФ
аналитика, капитализм, социализм, идеология