Эффективность: по ту сторону от экономикса

Когда кто-либо начинает рассуждать о местном самоуправлении, то, как правило, это получается довольно-таки предсказуемо. Большинство этих рассуждений, так или иначе, сводится к незамысловатым тезисам – «потенциал местного самоуправления был использован далеко не полностью» [10], «Эффективное местное самоуправление является важнейшим ресурсом развития страны» [11], «Для функционирования демократического государства необходимо наличие эффективного местного самоуправления» [7, 5], «Эффективное местное самоуправление – основа демократического государства» [13].



При этом подразумевается, что всем вполне очевидно, что такое местное самоуправление и в чем заключается его потенциал и эффективность, однако, так ли это на самом деле? Для начала давайте хотя бы попытаемся собрать воедино все «эффективности», обрушивающиеся на нас без всякого разъяснения с разных сторон, и ответим на вопрос: каков общий портрет столь «важной госпожи» современных рассуждений об обустройстве нашей страны?

Первое, что, несомненно, бросается в глаза, так это то, что слово «эффективность» в нашем обществе любят прикреплять к любому предмету речи в качестве прилагательного, обозначающего признак высшей экономической целесообразности, который можно иметь в большей или меньшей степени. Словом, эффективно – значит так надо, а как именно не вашего холопского ума дело. Не верите? Попробуйте найти в нормативно-правовых актах Российской Федерации определение эффективности – не найдете, разве что косвенное, в определении принципа эффективности использования бюджетных средств, данное Бюджетным Кодексом РФ и сводящее его к экономии.

Отчасти такое положение вещей можно объяснить тем, что понятие «эффективность», позаимствованное нашим обществом у западных «партнеров» в лихие 90-е как часть общего продукта, имя которому «рыночная экономика», в западном сообществе является устоявшимся и общепринятым, то есть, не требующим доказательства атрибутом поведения любого экономического субъекта. Тем не менее, можно отметить, что в зарубежной экономической теории понимание эффективности сложилось с учетом двух аспектов:

- представления о субъектах хозяйственных отношений как о производителях благ, с вытекающими вопросами рациональности использования полученных ими ресурсов;

- развития макроэкономики из микроэкономики, базирующейся на концепции оценки эффективности деятельности по показателю прибыли.

Несмотря на то, что такое понимание характерно именно для стран запада, доминирование их теорий в экономической науке привело к тому, что представление об эффективности как отношении ценности полученной прибыли к ценности затрат, понесенных на ее достижение, стало универсальным, попадая в один ряд с основными постулатами экономической науки, не требующими доказательства.

В рамках такого понимания эффективности становится отчасти понятным и обвинение экономики советского строя в неэффективности, и желание современных экспертов и чиновников, воспринявших западную идею эффективности, делать окружающее пространство, в том числе и местное самоуправление, все эффективнее, то есть, более прибыльным или хотя бы менее затратным.

Столь явный догматизм заподноориентированного экономоцентрического мышления не отвечает ни нормам научности, ни просто здравому смыслу. Тем более что на самом западе такие представления уже давно не являются доминирующими в их приложении к государству. Вот выдержки из интервью с американским ученым с Д. Медоузом, чья книга «Пределы роста» в 70-х гг. открыла тему «глобальных проблем»: «И вот вам пример нынешней Японии, которая еще совсем недавно была ведущей страной с точки зрения экономической эффективности… Но вот случилась Фукусима… И здесь отчетливо проявляется внутреннее противоречие между стремлением к максимальной экономической эффективности и степенью выносливости в случае внешних потрясений… надо четко понимать: чем эффективнее вы будете двигаться в том или ином направлении, тем меньше будет потенциальная выживаемость такой системы… Все стремятся к эффективности, чтобы заработать денег в краткосрочной перспективе. Но стабильность в более долгосрочной перспективе требует затрат». (выделено – А.Р.). [6]

Исходя из вышесказанного, давайте задумаемся над фразой: «эффективное местное самоуправление как основа развития государства» - что она означает с таких позиций? Что развитие государства невозможно, пока каждый отдельно взятый муниципалитет не станет сопоставим по доходности с Газпромом или Роснефтью? Или, что более вероятно, что госразвитию мешает излишнее обременение муниципальными расходами? Не вдаваясь в тонкости столь изощренных предположений, позволим себе привести высказывание, касающееся размышлений о том, к чему приводит любую систему стремление к эффективности-экономности: «Любая система стремится минимизировать усилия на свое поддержание; абсолютный минимум усилий “затрачивает” система, существование которой стремится к нулю» [5, 26]. По аналогии, можно сказать, что наибольшая экономия бюджетных средств как самоцель достигается при отсутствии расходов как таковых, т.к. само существование перераспределительных механизмов в такой ситуации в пределе стремится к своему отсутствию. В таком случае мы получаем, что «эффективное местное самоуправление как основа развития государства» есть потенциальное отсутствие и первого, и второго, что, исходя из логики экономической целесообразности, – положительно.

Таким образом, данный подход к пониманию эффективности местного самоуправления заводит нас в тупик.

Однако там, где рассуждения на основе частной науки приходят в тупик, использование философского инструментария, позволяет разглядеть потаенные двери: «…философия мало склонна к детализации, которая так отличает науку… Можно, пожалуй, выразиться и так, что философия ищет уразумения жизненного смысла и значения явлений, в отдельности изучаемых наукой… Так, политическая экономия и философия хозяйства имеют пред глазами один и тот же факт человеческого хозяйства, но одна рассматривает его в общем или мировом его значении, другая же подвергает этот факт детализирующему анализу, перед первою стоит вопрос: что? Пред второю же: как?» [2,52]

Говоря яснее, если взглянуть на приведенный выше показатель эффективности по-философски, то, возможно, он откроется в новом свете, а там, где западные экономисты с уверенностью ставят в качестве смыслополагающего результата прибыль, мы, вслед за С.Н. Булгаковым, поставим вопрос «что?», а в знаменателе вместо «затрат» – вопрос «как»?

В результате такой метаморфозы вопрос об эффективности объекта выходит за пределы чисто экономического исследования, оказываясь, в первую очередь, вопросом о его смысле, его назначении и только затем – о способе его количественного измерения в понятиях «результативности» экономической науки.

Таким образом, то, что мы привыкли слышать о местном самоуправлении в качестве само собой разумеющихся истин, например как тех, что упоминались в начале текста, есть не что иное, как замалчивание самой сути вопроса – что такое местное самоуправление в РФ? Каково его место и назначение как элемента системы? О какой системе, в конце концов, идет речь?

Начнем с последнего вопроса. После того как Советский Союз прекратил свое существование, а страны в него включенные, перестроились на рельсы рыночной экономики, мир приобрел новые очертания, которые наиболее ярые их сторонники поспешили назвать «концом истории». Более же, по нашему мнению, справедливое замечание принадлежит Г.В. Колодко, отметившему, что «если бы Ленин жил в наше время, то его работа называлась бы “Глобализация как высшая стадия капитализма”» [4, 129], что прямо указывает на «старого знакомого» – капитализм, только в новомодной одежде – глобализации.

Какое же отношение к глобализации имеет местное самоуправление в РФ, удивимся мы? На самом деле прямое: вся история Российской Федерации с самого ее возникновения проходит под путеводной звездой глобализации: начиная от «демократии, гласности и свободы слова» и до верховенства международного права и включения в ВТО, и нет сегодня никаких оснований для того, чтобы поставить под сомнение включенность РФ в систему глобального капитализма, а значит и такого ее элемента, как местное самоуправление. Чтобы разобраться в том, как соотносятся такие понятия, как «глобализация» и «местное самоуправление в РФ» обратимся к истории вопроса.

Так, ряд исследователей данной проблематики, в т.ч. С.Г. Кара-Мурза в своей книге «Советская цивилизация» [3,4-36], отмечают, что становление мировой системы капитализма характеризовалось таким явлением, как локализация экономики и укладов жизни вновь втягиваемых в ее орбиту стран, так называемых стран периферийного капитализма[1]. При этом подчеркивается неразрывная связь между развитием глобальной капиталистической системы с локализацией жизненного пространства периферии: «“азиатчина” уже была не только противником, но и продуктом капитализма. Капитализм был возможен в России только в симбиозе с этой “азиатчиной”. Любая попытка уничтожить ее посредством буржуазной революции или реформы вела не к капитализму, а к уничтожению капитализма. Так, как хирургическое разделение сиамских близнецов означает их неминуемую смерть». Также, как показывают исследования С.Г. Кара-Мурзы, встраивание Российской Империи в глобальную капиталистическую систему стало возможно только за счет «пауперизации» наиболее обширного слоя населения того времени – крестьянства.

Другой интересующий нас факт мы находим у британского ученого Зигмунда Баумана [1,89-90]. В своих исследованиях он отмечает, что привычное понимание государства как института, имеющего монопольное право на применение насилия в пределах закрепленной за ним территории, абсолютно не отражает целевую специфику его существования, заключающуюся вовсе не в наличии социальной власти как таковой, а именно в конкретном способе ее концентрации и распределения. Сама же эта способность государства «наводить порядок» на своей территории в реальной повседневной деятельности базируется на наличии иерархически выстроенного бюрократического аппарата.

Из вышеуказанных мыслей С.Г. Кара-Мурзы, Зигмунда Баумана мы можем уловить одну особенность глобализации, проявившуюся уже в начале ХХ в. – интеграция «периферийного» государства в глобальный капитализм как целостность более высокого порядка требует от вступающих отказа от целостности собственного государственного устройства в пользу того, что Шпенглер называл «мировым городом и провинцией»[12] или что сегодня принято называть «административной децентрализацией». Практической формой воплощения такой децентрализации национального государства сегодня является законодательное закрепление института квазигосударственных образований – местного самоуправления. Именно таким образом неразрывно связаны глобализация и местное самоуправления как часть и целое одного единого процесса, образуя бинарную пару глобального и локального[2].

Бинарная пара «глобальное-локальное», применяемая для описания текущих тенденций в развитии России, обладает своей внутренней логикой, динамикой развития, игнорирование которой чревато существенными просчетами как в планировании, так и в осуществлении текущей государственной политики. Примером таких просчетов может служить анализ ситуации на Украине в 2014-2015 году, произведенный в предыдущей статье [9].

Другим направлением государственной политики, еще более редко связываемой с тематикой данной статьи, является попытка РФ запустить интеграционные механизмы на постсоветском пространстве. С одной стороны, это желание понятно и обоснованно: в современном мире 140 миллионов человек – недостаточное количество для создания по настоящему независимой экономики, а значит, и не достаточное для того, чтобы выйти из проекта современной, разрушительной для нас по своим тенденциям, глобализации. С другой стороны, обладаем ли мы необходимыми условиями для того, чтобы выступить лидерами в новом витке социально-экономическо-культурного объединения, окружающего нас пространства? Не обладаем. В сегодняшней ситуации между отдельными территориями России и государством утрачены связи, которые можно было бы охарактеризовать как отношения между частью и целым. Говоря более простыми словами, местное самоуправление в РФ является «точкой разборки» внутренней целостности государства. В связи с чем, понятие государственной границы приобретает новое наполнение, обозначающее не только и не столько границы территориального суверенитета государства, сколько виртуальную линию, отграничивающую государство от собственного народа [8].

А теперь вернемся к теме, затронутой в начале нашей статьи. Вспомним еще раз незамысловатые тезисы, звучащие из уст ученых и чиновников всех мастей – «местное самоуправление в России имеет большой потенциал», «необходимо повысить эффективность местного самоуправления», «эффективное местное самоуправление как основа развития государства». Вспомним и задумаемся, так ли уж безобидны эти высказывания и что именно имеют ввиду их произносящие? Пусть каждый ответит сам для себя. Остановим внимание читателя лишь на том, что тема эффективности, по всей видимости, сегодня служит ширмой, за которой теряются истинные смыслы обсуждаемых явлений. Положительный эмоциональный оттенок, с которым слово «эффективность» неизменно звучит на научных семинарах и с экранов телевизоров, давно закрепился в общественном сознании. В результате, в большинстве тех обрывочных обсуждений, которые сегодня призваны объяснить обществу его состояние и направления дальнейшего движения государства и общества, происходит подмена реальных смыслов вопросом о взятии новых рубежей эффективности по всем направлениям фронта. «Куда мы идем в сфере образования? – В сторону повышения эффективности! А что происходит в сфере ЖКХ? – повышается эффективность! Ну а в целом, наше общество, что с ним должно стать? С каждым из нас? – Конечно, мы просто обязаны стать эффективней!».

Таким образом, тема местного самоуправления, с виду безобидная и многообещающая, при более глубоком изучении оказывается одним из основных «камней преткновения» для объединения общества внутри России и возможности нашей страны выступать в качестве лидера интеграционных процессов на постсоветском пространстве.

Литература

1. Бауман 3. Глобализация. Последствия для человека и общества / Пер. с англ. — М.: Издательство «Весь Мир», 2004. - 188 с.
2. Булгаков С. Н. Философия хозяйства / Вступ. ст. А. Филиппова; Коммент. В. Сапова. – М.: ТЕРРА – Книжный клуб, 2008. – 352 с. – (СОЦИО-ЛОГОС).
3. Кара-Мурза С. Г.. "Советская цивилизация". М.: Алгоритм, 2001
4. Колодко Г. В. Мир в движении [Текст] / пер. с пол. Ю. Чайникова. – М.: Магистр, 2009. - 575с.
5. 5. Коротков Н. В. Онтология и гносеология фантастики. – Киров: Радуга-ПРЕСС, 2014.
6. Медоуз Д. Мировой кризис: мало не покажется [электронный источник] -http://newsland.com/user/4297726154/content/4334162
7. Местное самоуправление в зарубежных странах (информационный обзор) / под общ. ред. Н.П. Медведева, А.И. Ракитова, А.Ю. Федорова, В.В. Бенкевича, С.И. Жупанова. М., 1994
8. Немчанинов Я. Разорванная вертикаль [электронный источник] - http://tochka-py.ru/index.php/ru/glavnaya/entry/462-78456214
9. Ремжов А. В. Децентрализация. О туманной лексике и реальной практике [электронный источник] -http://tochka-py.ru/index.php/ru/glavnaya/entry/538-7589456
10. Стародубровская И. Местное самоуправление и гражданское общество//Местное самоуправление и гражданское общество. Нижний Новгород, 24 июля 2002 г. [электронный источник] - http://www.iep.ru/ru/publikatcii/publication/1718.html
11. Тимченко: Эффективное местное самоуправление является важнейшим ресурсом развития страны [электронный источник] - http://er-tula.ru/content/view/2722/
12. Шпенглер О. Закат Европы : Очерки морфологии мировой истории. Т. 1
13. Эффективное местное самоуправление – основа демократического государства. 10 лет ратификации Российской Федерацией Европейской хартии местного самоуправления (стенограмма Международной конференции) http://www.golitsyno.info/news/180/

Примечания:

[1] При обсуждении этой особенности периферийного капитализма ценны такие суждения В.В.Крылова: «Сохранение и широкое распространение в африканской деревне традиционных отношений вообще, общинных в особенности, есть продукт еще и консервирующего прежние порядки воздействия капитализма.

Даже там, где капитализм разрушал эти порядки, в “освободившемся” социально-экономическом пространстве развивались не столько собственно капиталистические порядки, сколько такие докапиталистические укладные формы, с которыми в доколониальный период периферийные страны знакомы не были…

Таким образом, в зависимых странах капиталистические отношения вырождаются, идут вспять, регрессируют в предшествующие им укладные формы. И это суть регрессивные формы самого капитала, такие докапиталистические уклады, которые исторически не предшествуют капитализму, но следуют после него, им же самим порождаются. Эти “псевдотрадиционные” или “неотрадиционные” укладные формы необходимо отличать от предшествующих капитализму действительно доколониальных местных укладов». [3,27]

[2] Именно поэтому Зигмунд Бауман предлагает для выражения описываемых процессов использовать не прижившийся в научном и общественном дискурсе термин «глобализация», а более точный его вариант – «глокализация» [1,101-103].

Александр РЕМЖОВ
Источник: «Точка.ру»
местное самоуправление, капитализм, теория